Не требуйте гарантий. И не ждите спасения
от чего-то одного – от человека, или машины,
или библиотеки. Сами создавайте то,
что может спасти мир, — и если утонете по дороге,
то хоть будете знать, что плыли к берегу…
Р. Бредбери (451 градус по Фаренгейту)
Уокиган.
Рэй Брэдбери (Raymond Douglas Bradbury) родился 22 августа 1920 года в городке с индейским названием Уокиган (Waukegan), штат Иллинойс. На языке индейцев племени Потаватоми «Уокиган» означает «форт» или «торговый пост». Город расположен на самом берегу озера Мичиган. И хотя его полное имя Рэймонд, сколько он себя помнил, его всегда называли Рэем.
Томас Брэдбери — прапрадед — перебрался в далекую заокеанскую колонию из Англии в 1634 году. Он уважал предприимчивых людей, его деловой характер тоже быстро оценили, в итоге он занял в Уокигане место помощника местного судьи. Впрочем, по семейным преданиям, это не помогло его жене Мэри избежать обвинения в колдовстве. В 1692 году ее якобы заживо сожгли вместе с другими такими же несчастными на знаменитом процессе ведьм, проходившем в небольшом городе Сайлем, штат Массачусетс.
Якобы — потому что существует и другая версия.
По этой — другой — версии, стражники в день казни были подкуплены и Мэри Брэдбери удалось бежать. Она благополучно дожила до 1700 года, дав возможность своему праправнуку всю жизнь гордится тем, что его далекая прапрабабка являлась самой настоящей ведьмой.
Леонард Сполдинг Брэдбери (1890-1957) — отец Рея, профессионально играл в гольф, был неразговорчив и не любил жить на одном месте. В Уокигане он занимался прачечным и издательским (выпускал две газеты) бизнесом. Там же встретил темноволосую, сдержанную, хорошо знавшую себе цену шведку Эстер Мари Моберг (1888-1966), родители которой прибыли в Америку еще в 1890 году, так что Рей по праву считал себя стопроцентным американцем.
У Рэя были братья, двое близнецов — Леонард-младший и Сэмюэл.
Они родились в 1916 году, но через два года Сэм умер от испанки. Этот страшный вирус свирепствовал в начале XX века во всем мире, лечить его не умели.
В 1918 году испанка унесла жизнь и деда Рея — Сэмюэла. Мобилизованный в армию, он умер во Франции, где и был похоронен.
Недолгой оказалась и жизнь Элизабет, младшей сестры писателя. Она родилась в 1926 году и прожила, как и братик Сэм, всего два года.
Напуганная всеми этими смертями мать не спускала с мальчика глаз. Уходя по делам, она привязывала Рея бечевкой к яблоне, чтобы он никуда не уполз. Кормила его из бутылочки с соской до семи лет, пока взбешенный этим отец, не разбил бутылочку на глазах у сына. Видимо, то, что Рей родился переношенным (мать носила его почти десять месяцев), как-то сказалось на его характере — он рос неспокойным и чрезмерно впечатлительным.
Близорукий очкарик, худой, длинный, неловкий, стеснительный, глаза всегда на мокром месте — таким был в детстве Рэй Брэдбери.
Он мог расплакаться над увлекшей его книжкой, обливался слезами на киносеансах, пугался всего неизвестного, необъяснимого и в то же время со странным упорством тянулся ко всему непонятному.
Брэдбери обладал уникальной памятью: «Я хорошо помню обрезание пуповины, помню, как в первый раз сосал материнскую грудь… Кошмары, обыкновенно подстерегающие новорожденного, занесены в мою мысленную шпаргалку практически с первых недель жизни… Знаю, знаю, что это невозможно, большинство людей ничего такого не помнят, не могут помнить, ведь психологи утверждают, что дети обычно рождаются не вполне развитыми, только через несколько дней приобретая способность видеть и слышать… Но я-то видел! Я слышал!»
Брэдбери утверждал, что помнил первый в его жизни снегопад, а ещё как его, 3-летнего, водили в кино — в феврале 1924 года. Показывали немой фильм «Горбун собора Парижской Богоматери» (по роману Виктора Гюго) с Лоном Чейни в главной роли, и этот страшный горбун навсегда врезался в память мальчика.
Может, в этом кроется секрет необыкновенной достоверности того, о чем писал Рей Брэдбери. Ведь он писал о своей жизни.
Однажды на Рождество тетя Невада, любимая тетушка Рэя (тетя Нева, как называли ее в семье), подарила племяннику фантастический комикс «Жил-был однажды». Впечатлительный Рэй — в очередной раз — был необыкновенно поражен странной, вдруг открывшейся ему возможностью проникать через буквы в какой-то совсем иной, огромный, нереальный мир. Рей до самой старости относился к тете Неве, как к своей второй маме, она была добра к нему, понимала его, чувствовала его настроения, к тому же сама отлично рисовала, увлекалась скульптурой, дизайном, театром.
Кстати, впечатлительный Рэй, дитя эпохи автомобилей, никогда не водил машину.
О том, почему это так, он написал в рассказе «Толпа» («The Crowd»).
«Эта история — подлинная, — написал он. — Я пришел в гости к моему другу Эдди, который жил на Вашингтон-стрит, близ Барендо, у кладбища. Послышался жуткий грохот. Мы выскочили на улицу, бросились к перекрестку. Автомобиль мчался со скоростью 70 миль в час. Врезался в телефонный столб и разлетелся напополам. Внутри сидели шестеро. У троих смерть наступила мгновенно. Я наклонился к одной из женщин, надеясь чем-то помочь: она приподняла голову и умоляюще на меня посмотрела. Ей оторвало челюсть, которая лежала у нее на груди: взглядом она заклинала о спасении, но веки ее сомкнулись, и я понял, что она умерла. Так вот: пока я стоял над женщиной, непонятно откуда собралась толпа. С одной стороны улицы располагалось кладбище, но не могли же все эти люди явиться оттуда? Или могли? Все остальное исключалось: здания к вечеру опустели, свет в окнах не зажигался. В школьном дворе неподалеку никого не было. Неоткуда было появиться ни единому человеку, разве что из коттеджей, но до них было несколько кварталов. Однако же к месту аварии сбежалась целая толпа — уж не призраки ли это были?..»
Всю жизнь Рей Брэдбери помнил взгляд умирающей…
Впоследствии Рэй Брэдбери создаст много произведений в «тёмном» жанре и многие из них могут составить конкуренцию признанным мэтрам Эдгару По, Говарду Лавкрафту и др. Большинство из них вошли в первый сборник «Тёмный карнавал», вышедший в 1947 году и по словам Джонатана Эллера, профессора Индианского университета, лучшие рассказы 1943-47 гг. основаны не на традиционных сюжетных схемах, а на собственных детских надеждах и страхах Рэя.
Лос-Анджелес.
В 1934 году вечный скиталец Леонард Сполдинг перевез семью в большой красивый Лос-Анджелес. Туда их позвал неугомонный дядюшка Эйнар — брат матери Рэя, перебравшийся в Калифорнию еще раньше.
В рассказе, который так и называется — «Дядюшка Эйнар» (1947), Рэй Брэдбери вспоминал: «Моему дяде не было равных. Он был мой любимый супердядя. Раньше он работал в прачечной в Уокигане и жил на другом краю города. Он и его семейство были наши шведские родственники, и дядя посещал нас не реже раза в неделю, поскольку доставлял белье, которое нам стирали за полцены. Он входил через заднюю дверь, и весь дом сразу оглашался смехом…»
Переезд в Лос-Анджелес изменил жизнь Рэя. А Лос-Анджелес — это Голливуд. Рэй обожал кино. Рэй обожал артистов (недаром его второе имя дано ему в честь актёра Дугласа Фэрбенкса). Теперь же весь Голливуд принадлежит ему!
Катаясь на роликовых коньках у входа в студию «Парамаунт», Рэй, как редких пушных зверей, отслеживал знаменитостей. Рэй даже завел специальный альбом для автографов. Много лет спустя знаменитый писатель Рей Брэдбери признается корреспонденту газеты «Los Angeles Times», что собрал в тот первый год на подступах к Голливуду не менее пятисот автографов и столько же фотографий, включая фото знаменитой киноактрисы Марлен Дитрих.
Восхищенные, полные слез глаза Рэя немало помогали его чудесной охоте.
Да и одежда… Правда, он старался не думать о своей одежде… Всегда поношенная, она, казалось ему, кричит о бедности своего хозяина…
Интересный факт. Когда Рэй окончил среднюю школу, ему не смогли купить новый пиджак. Пришлось идти на выпускной вечер в костюме покойного дяди Лестера, который погиб от руки грабителя. Дыры от пули на животе и спине пиджака аккуратно заштопали.
«Как вместо колледжа я закончил библиотеки…»
Средств для дальнейшей учебы не было.
Утешая себя, Рэй развивал перед приятелями теорию, из которой следовало, что университеты, в общем-то, мало что дают уверенному в себе человеку. Настоящим образованием следует заниматься самому. Почти каждый день он проводил несколько часов в публичной библиотеке и к 20 годам прочитал все самые значительные пьесы, повести и романы. В 1971 году он даже издал эссе с говорящим названием «Как вместо колледжа я закончил библиотеки, или Мысли подростка, побывавшего на Луне в 1932 году».
Изысканность и необычность литературного стиля Рэя Брэдбери уходят корнями в невероятное количество прочитанных им книг.
Он любил вспоминать о книгах, перечислять их названия, имена авторов.
Все творчество Брэдбери с самого начала было густо замешено на мировой культуре.
«Диковинное диво» — это прямой отсыл к строфам неоконченной поэмы Сэмюэла Кольриджа «Кублахан»…
«Золотые яблоки солнца» — Уильям Йетс …
«Электрическое тело пою!» — Уолт Уитмен …
«И по-прежнему лучами серебрит простор луна…» — Джордж Гордон Байрон.
Классический рассказ «Уснувший в Армагеддоне» поначалу назывался «И видеть сны…», а это, конечно, — прямой отсыл к Уильяму Шекспиру …
Весь «Реквием» вышел из стихов Роберта Льюиса Стивенсона …
И вообще (по признанию самого Брэдбери):
«Жюль Верн был моим отцом.
Герберт Уэллс — мудрым дядюшкой.
Эдгар Аллан По — приходился мне двоюродным братом; он, как летучая мышь, вечно обитал у нас на темном чердаке.
Флэш Гордон и Бак Роджерс — мои братья и товарищи.
И добавлю, что моей матерью, по всей вероятности, была Мэри Уолстонкрафт Шелли, создательница “Франкенштейна”…
Вот и думайте, кем, как не писателем-фантастом, я мог стать в такой семейке».
«… Много лет назад, окончив школу, я не умел писать рассказы. Я тогда не умел писать поэмы, не умел писать эссе, не умел писать пьесы и не умел писать повести. Мне было 17 лет. Я вообще ничего не умел. Но библиотеки дали мне силу. Я любил библиотеки. Я любил книги Эдгара По, Уэллса, Стивенсона, Киплинга, Диккенса, и с годами моя любовь к книгам и библиотекам никуда не делась. В конце концов я сам научился писать рассказы, сценарии, эссе, пьесы, поэмы, повести. Так что я весь — творение библиотек…»
Одних названий для рассказов ему мало, мало того, что герои брэдбериевских произведений постоянно цитируют поэтов. Фантазия дает Брэдбери поистине неоценимые возможности, недостижимые для его коллег-реалистов, и он достойно отмечает память своих учителей. Он желает отплатить свой долг чисто по-писательски и уже в собственных произведениях воздвигнуть памятник тем, кто направлял его перо, в чьих книгах он черпал мудрость, у кого учился мыслить, чувствовать, писать.
И вот в рассказе «Все друзья Никклса Никклби — мои друзья» (у нас этот рассказ вышел под названием «Самое прекрасное время») в американском городке начала века объявился… господин Чарлз Диккенс — и сколько же радости он принес с собой! В рассказе «Машина Килиманджаро» путешествие во времени столкнет нас лицом к лицу с Эрнестом Хемингуэем, в «Эшере 2» путешествие на Марс — с «господином Стендалем». А в одном из последних рассказов, «Дж.Б.Ш. — Марк-5» в роботе-философе, неунывающем крамольнике и скептике, читатель без труда узнает… Бернарда Шоу, одного из любимейших авторов Рэя Брэдбери.
«Я буду писателем!»
В 17 лет Рэй отказался от детских мечтаний стать профессиональным волшебником или архитектором. Нет, он станет писателем!
В конце 30-х это высокий, крепкого сложения юноша (многие даже считают, что он занимается боксом), невероятно близорукий и постоянно освещающий всех своей широченной улыбкой. Большим шутником слывет он среди друзей, и его бесконечные шутки и проказы даже раздражают. Любит он баламутить, это отмечают все: катаясь однажды на лодке по озеру нью-йоркского Сентрал-парка, он так распелся, что пришлось вызвать администрацию.
Кстати, и поесть он любил. Постоянные посетители небольшой сосисочной «Горячие собачки Хьюго» могли часто видеть белобрысого долговязого парня, который одной рукой держал раскрытый журнал научной фантастики, а другой отправлял в рот солидную порцию сосисок, называемых в Америке «горячими собачками».
Изредка он уже печатался — в газетах, в сборниках.
Однажды в книжном магазине Рэй увидел афишу, сообщавшую об очередном заседании членов некоей лос-анджелесской Лиги фантастики. Члены этой загадочной лиги собирались по четвергам в одном из местных кафетериев. Конечно, Рей оставил свои координаты владельцу магазина и после недолгих ожиданий получил по почте приглашение. И это было чудо! И оно случилось вовремя!
Наконец-то Рэй оказался среди своих. Он даже купил настоящую пишущую машинку, пусть и подержанную. Он был счастлив.
Но семья бедствовала, Леонард Сполдинг сидел без работы. Однако Рэй был убеждён, что однажды добьётся успеха. А пока зарабатывал на жизнь, работая продавцом газет.
Литературную карьеру Рэй начал в так называемых pulp-журналах (pulp – грубая бумага), дешевых бульварных изданиях о качестве печатаемых ими произведений речь шла не часто, зато покупали их охотно, тиражи у них были большие и авторам хоть и не много, но платили. К тому же с pulp-литературы начинали многие: Роберт Хайнлайн, Айзек Азимов, Раймонд Чандлер и многие другие.
Писатель родился.
Знаменательным для Рэя Бредбери можно считать день публикации его рассказа «Маятник» в одном из летних номеров профессионального научно-фантастического журнала «Сверхнаучные истории» в 1941 году. Авторский гонорар составил 27 долларов 50 центов. Но пуще денег была радость дебютанта, опубликовавшегося в журнале, читаемом по всей Америке.
Хотя сам Бредбери считал своим первым «настоящим» рассказом «Озеро» — рассказ, в котором он снова вернулся в детство.
Многие годы он носил в памяти историю о том, как однажды двенадцатилетняя золотоволосая (Рею Брэдбери нравился цвет золота) девочка утонула в озере Мичиган и тело ее так и не нашли. Прошло время. Мальчик, который хорошо знал несчастную, вырос и женился. И вот в один прекрасный день, когда он гулял по берегу, золотоволосая девочка сама вышла ему навстречу…Этим рассказом Рэй открыл целый новый жанр «автобиографическое фэнтези».
Творчество Брэдбери внушительно и многогранно и напоминает могучее дерево, ветвистое, с обширной кроной.
Критики вечно попадали с нашим героем впросак: сколько раз его пытались «вогнать» в заранее придуманные схемы, называли то «научным фантастом», то «психологом-реалистом», искали истоки его творчества в мире сказки, в «готической» традиции, в американском романтизме. А он, словно играючи, мешал одно с другим, писал реалистические рассказы и строгую научную фантастику, а кроме того – сказки, пьесы, стихи… Даже тексты к комиксам сочинял с удовольствием, и это тоже, при ближайшем рассмотрении, не случайность.
Раздавали ему в изобилии и эпитеты: «наивный», «мрачный», «патриархальный», «добрый», «назидательный»… Но, поспорив, в одном все-таки сходились: в нем всего в избытке – и первого, и второго, и третьего.
Так и шел он всю свою писательскую жизнь, мешая научное с потусторонним, по-детски наивное – с такими же «детскими» мудростью и проницательностью.
Истоки его произведений нужно искать в семейных преданиях, детских кошмарах, цирках и карнавалах, сказочных и сверхъестественных историях, читанных на ночь, и книгах американских и английских писателей-классиков… Всё это сформировало Бредбери-писателя. Именно благодаря всему вышеперечисленному его творчество так многообразно, не укладывается в рамки чего-то одного.
Когда во Вторую мировую войну вступила Америка, Рэю Бредбери исполнился 21 год. Очкастый, неловкий, слишком впечатлительный, часто слезливый и в то же время склонный, как считали некоторые, чуть ли не к шутовству, он отвлекался от мрачных мыслей, работая над новыми рассказами. И вот призывнику Бредбери пришла повестка явиться на медкомиссию. Когда дело дошло до окулиста (со зрением у Рея всегда были сложности), доктор прикрыл ему один глаз и приказал, указывая на стену: «Читай таблицу». От волнения Рэй переспросил: «Какую таблицу?» И беспомощно добавил: «Я не вижу никакой таблицы». Так призывник Рей Брэдбери был признан негодным к военной службе. В общем, ничего особенного, можно сказать, парню повезло. Но…
Интересный факт: … военный моряк Роберт Хайнлайн, узнав подробности этой истории, пришел в ярость. Он всегда недолюбливал настырного и сентиментального парня и теперь решил, что Брэдбери еще и трус. Сам Хайнлайн в годы войны, так же как Айзек Азимов и Л. Спрэг де Камп, работал в научно-исследовательской лаборатории ВМФ в Филадельфии. Там разрабатывались новые методы борьбы с обледенением самолетов на больших высотах, аппаратура для слепой посадки и компенсирующие гермокостюмы.
«Ты трус! — написал он Рэю Брэдбери. — Не можешь служить, запишись в волонтеры!» И перестал подавать Рею руку.
Мэгги.
«Все девушки, с которыми я встречался в молодости, были библиотекарями», — говорил Брэдбери.
В апреле 1946 года Рэй зашел в один из своих любимых книжных магазинов — «Фаулер бразерс» в центре Лос-Анджелеса.
Рэй был в длинном пальто с глубокими накладными карманами и с объемистым портфелем в руке. Владельцы книжных магазинов чрезвычайно не любят посетителей в таких вот длинных пальто с накладными карманами.
Белокурая девушка-продавец подошла к Рею:
— Могу я вам чем-то помочь?
Девушка Рею понравилась.
Он спросил:
— Есть у вас антология под названием «Кто стучится?»?
И, конечно, не удержался, выложил, что он — писатель, один из авторов антологии.
Маргарет МакКлюр (так звали белокурую продавщицу) удивилась. Она была хорошо знакома с некоторыми писателями, но этот молодой человек (ей самой было двадцать четыре) ничем на писателя не походил, да и пальто, и портфель у него были как у профессионального похитителя книг. В общем, разговор не получился, но Маргарет прочла рассказ «Озеро», включенный в антологию, и когда Рей снова появился в магазине, она встретила его более любезно. Он показался ей забавным, в чем она сама признавалась впоследствии.
А Рея поразили знания Мэгги (так он стал ее называть). Сам практически всё получивший из книг, даже мысливший и изъяснявшийся литературно, он наконец встретил девушку, которая свободно выражала любые, даже самые сложные свои мысли, да при этом не только на своем родном английском языке, но еще и на французском, итальянском, испанском. Мэгги не придавала никакого специального значения своим знаниям, просто считала, что так всё и должно быть.
«А предложение ей я сделал так: «Мэгги, я собираюсь на Марс и Луну. Хочешь со мной?» И она ответила: «Да». Это было лучшее «да» в моей жизни. Так она и вышла замуж за писателя, который вёл её «в никуда» и, вдобавок, без денег.»
27 сентября Мэгги МакКлюр и Рэй Брэдбери поженились.
«У нас была большая любовь», — не раз повторял Рэй.
А Мэгги смеялась: «Он тогда только и делал, что давал волю своим рукам».
Денег ни на что не хватало, но Мэгги не жаловалась. Она была само терпение. Она понимала, что Рею надо писать. Она прекрасно понимала, что его успех — это их общий успех, и никогда не сомневалась, что Рэю повезет.
Вставали в семь утра. Мэгги уезжала на работу, а Рэй садился за пишущую машинку. Несколько первых лет совместной жизни Маргарет приходилось много работать, чтобы Рэй мог писать.
Они прожили вместе долгую жизнь, воспитали четверых дочерей: Беттину, Рамону, Сьюзан и Александру.
Марсианские хроники.
Брэдбери является мастером, прежде всего, короткой прозы, за свою жизнь он написал около 450-рассказов. И даже большие его вещи «Марсианские хроники», «Вино из одуванчиков» — по сути своей представляют серии коротких рассказов. Кроме того, он автор 11(или 10) романов, 21 пьесы, нескольких детских книг и киносценариев. Интересно, что Брэдебери никогда не навязывает читателю свою точку зрения, а только высказывает её с помощью своих персонажей.
Уже упомянутые «Марсианские хроники», кстати, стали первым коммерческим успехом Рэя Брэдбери.
В начале 20 века о загадочном Марсе говорили и писали много.
Конечно, Рей с детства знал знаменитую книгу Персиваля Ловелла (дипломат, востоковед, математик и бизнесмен) «Марс и жизнь на нем». Прекрасно знал Брэдбери и сенсационные работы Джованни Скиапарелли, итальянского астронома, впервые увидевшего в телескоп во время великого противостояния Земли и Марса в начале сентября 1877 года некие странные линии на поверхности красной планеты.
Писатели масштаба Герберта Уэллса задавались вопросами: «Кто живет в этих мирах, если они обитаемы? Мы или они Владыки Мира? Разве все предназначено только для человека?» Так что Марс «осваивался» очень активно и писателями и учёными.
И вот, в мае 1949 года, Рэй Брэдбери отправляется в Нью-Йорк на междугороднем автобусе (не имея средств на поезд) с чемоданом в одной и портативной пишущей машинкой в другой руке. К счастью, его агенту Дону Конгдону удалось привлечь к Рэю внимание издательского дома «Даблдей», готовивших к выпуску серию научно-фантастических книг. Но их не интересовали рассказы, только роман. А романа у Брэдбери не было. И здесь помог один из издателей, подав идею — сделать из рассказов роман! Практически за одну ночь Брэдбери придумал, как объединить рассказы «марсианского цикла», написанные им ранее в единое произведение. И домой он возвращался уже с договором на создание романа «Марсианские хроники» и на короткую повесть «Существа, о которых забыло время» и с двумя чеками, общей суммой в 1500 долларов. Впервые Мэгги (с присущей ей иронией) заметила, что кажется, роль кормильца семьи переходит к мужу.
Во второй раз он уже ехал в Нью-Йорк, встречаемый в Чикаго своими первыми поклонниками, желающими получить автограф автора на первом издании.
Интересно. В 2005 году газета «Аргументы и факты» взяла интервью у Рэя Брэдбери, где ему задали вопрос: «Вам хотелось бы полететь на Марс как обычному туристу?», на который он ответил так: «Вы еще спрашиваете! Однако мне уже столько лет, что это несбыточная мечта… Но я хотел бы быть похороненным на Марсе — это абсолютно серьезно. Ведь тогда я стану первым покойником, зарытым в марсианской почве, и мое тщеславие это утешит (смеется). Пусть даже мой прах привезут туда в консервной банке, я не возражаю. Я рад, что миллионы людей представляли себе поверхность Марса, читая мои рассказы. До сих пор дети ко мне подходят за автографами, считая меня крутым космонавтом, хотя я даже не знаю, как строить ракету. Но зато я помог им построить мечту, и это очень важно…»
Выход «Марсианских хроник» изменил жизнь Рэя Брэдбери.
В 1950 году он купил первый собственный дом — с тремя спальнями, с отдельной ванной и с гаражом (правда, машины пока не было). Любимая тетя Нева, прочитав «Марсианские хроники», прислала Рею восхищенное письмо, а в журнале «Завтра» впервые появилась настоящая «серьезная» рецензия весьма известного в те годы романиста и критика Кристофера Айшервуда. И он писал о Рее Брэдбери как о серьезном писателе.
Интересно. Кстати, этот же Айшервуд познакомил Брэдбери с философом Джеральдом Хардом, а тот, в свою очередь, с писателем Олдосом Хаксли.
Всё в этих знаменитых людях его удивляло. Например, то, что они употребляли мескалин. Обычно этот наркотик вызывает яркие цветные галлюцинации. Однажды Рею тоже было предложено испробовать волшебное зелье; так сказать, раскрыть двери воображения еще шире. Но создатель «Человека в картинках» и «Марсианских хроник» откровенно испугался.
Он спросил:
— А вдруг у меня поедет крыша?
— Это не исключено, — дружески согласился Хард. — Но мы пригласим знакомого доктора, и он проследит за твоим состоянием. Решайся, Рей, это нужно. Попробовав мескалин, ты, наконец, поймешь, что значит по-настоящему раскрыть двери воображения.
— Но зачем мне это? — в своем стиле ответил Брэдбери. — Когда я пишу, я и так выпускаю из головы разных рептилий воображения. Они у меня такие страшные, что я сам боюсь. Вдруг они разбегутся?
В 1953 году (1956 в СССР) свет увидел роман «451 градус по Фаренгейту» выросший из рассказа «Пожарник», в котором 33-летний Брэдбери представляет нам возможный вариант будущего.
Речь в нём идет о тоталитарном обществе, в котором запрещена литература, а книги сжигаются пожарниками вместе с домами владельцев. Поэтому не случайно в качестве мощного и символичного названия романа автор использовал температуру, при которой воспламеняется бумага — 451 градус по Фаренгейту.
Происходило ли то, о чём говорил писатель в жизни? Да много раз. Три раза сжигали книги в Александрийской библиотеке еще тысячу лет назад. Такая же судьба постигла и библиотеки Триполи, Константинополя… потом — в гитлеровской Германии, в Китае, в Ирландии… «Когда правитель чувствует свое интеллектуальное бессилие, он сжигает книги. Все знают, что это гнусно. А мы все жжем и жжем…», -говорил писатель.
В 1957 году, Рэй Брэдбери издаёт автобиографическую повесть «Вино из одуванчиков», проникнутую щемящей ностальгией, по прекрасной стране детства.
Рэй Бредбери говорил, что его произведения очень кинематографичны: «вырывайте страницу и вставляйте в камеру – будет фильм»! И действительно, многие произведения Брэдбери экранизировались, не единожды и в разных странах мира.
А самым известным телевизионным проектом стал «Театр Рэя Бредбери», выпускавшийся на экраны с 1985 по 1992 годы (всего 65 мини-фильмов), снятый по рассказам (преимущественно страшным).После просмотра сериала подростки поколения MTV шли в библиотеки чтобы почитать книги автора.
Сценарист «Моби Дика».
Может поэтому, а ещё потому, что Рэй с детства любил и знал Голливуд, ему удавались и киносценарии. Он написал их множество, но самым крупным и успешным является сценарий к «оскароносному» (в будущем и, кстати, за сценарий) фильму «Моби Дик». Это интересная история, в ходе которой Рэй Бредбери побывал в Ирландии.
18 августа 1953 года в Лос-Анджелес приехал из Ирландии (он там подолгу жил) знаменитый американский режиссер Джон Хьюстон (1906-1967). Зрители хорошо знали его фильмы «Мальтийский сокол» (1941), «Через океан» (1942), «Сокровище Сьерра-Мадре» (1948), «Мы были чужими» (1949), «Алый знак доблести» (1951), «Африканская королева» (1951) и особенно «Мулен Руж» (1952). Рей имел сведения о приезде режиссера и очень надеялся, что Хьюстон ему позвонит, поскольку тремя годами ранее при случайной встрече вполне дружески намекал на то, что был бы не прочь снять фильм по «Марсианским хроникам».
И Джон Хьюстон позвонил.
И пригласил Брэдбери на коктейль.
Позже эту встречу Рей очень любил изображать в лицах.
«— Налейте себе виски, Рей, — гудел он низким густым баритоном Джона Хьюстона. — Не жалейте. Мистер Хемингуэй налил бы себе сразу на пять пальцев. Много у вас дел в следующем году, Рей?
— Это зависит от многих обстоятельств, мистер Хьюстон.
— Плюньте на обстоятельства, Рей! Что нам до обстоятельств? Приезжайте ко мне в Ирландию. Поживете, осмотритесь, а потом мы напишем сценарий про этого… ну, про этого чертова Моби Дика… про Белого Кита!
— Но, кажется, я не читал про этого Белого Кита!»
Похоже, Брэдбери удивил Хьюстона — тот не привык к таким признаниям.
«— Ничего страшного, — низко прогудел он. — Прочесть не проблема. Пойдете из отеля домой, загляните в любую книжную лавку и купите книгу Мелвилла “Моби Дик”. Герман Мелвилл, запомнили? “Моби Дик”, запомнили? Прочтите, а завтра утром приходите опять. Чувствую, вы поможете мне, наконец, загарпунить этого чертова Белого Кита, Моби Дика!»
По дороге домой Брэдбери купил книгу Мелвилла.
Эта книга даже на вид оказалась весьма и весьма объемной.
— Мне надо ее прочесть за ночь, — пожаловался Брэдбери знакомому продавцу. И, конечно, не удержался: — Придется не спать… Наверное, буду писать сценарий про этого… Ну да, про этого Моби Дика, Белого Кита!.. Для самого Хьюстона!
Он хотел попробовать себя в роли серьезного киносценариста, но одновременно — боялся. … Чудесное и неожиданное приглашение стало вдруг казаться странным. В самом деле, почему знаменитый режиссер пригласил именно его? Ведь в его распоряжении — лучшие сценаристы Голливуда!
Устроившись в гостиной, Рей за ночь прочитал толстенную книгу.
Некоторые страницы он пропускал, даже большие куски глав пропускал, но главное все же ухватил, в главном разобрался, в чем немало ему помогли великолепные иллюстрации Рокуэлла Кента.
Предлагая написать сценарий молодому писателю, Джон Хьюстон, конечно, рисковал. Он прекрасно знал, что репутация Рея Брэдбери в глазах многих серьезных критиков основана пока что только на успехе «Марсианских хроник». Но Джон Хьюстон решился. И как позднее признавался, роль в этом сыграло не только то, что ему искренне нравились некоторые рассказы Брэдбери (тот же «Ревун», например). Прекрасный психолог, Хьюстон сразу уловил некоторую внутреннюю неуверенность Рея, его склонность к неумеренным разговорам, которыми он защищался от внешнего мира, к игре образами. Таким людям, как Рей Брэдбери, считал Хьюстон, легче навязывать свои мысли, заставлять их делать то, что нужно тебе. Он нуждался именно в таком послушном, как ему казалось, помощнике.
И вот далёкое путешествие в Ирландию началось. 12 сентября 1953 года из дома выдвинулись Рей, Мэгги и их дочери — Рамона и Сусанна с няней.
«Зелёная! Как на рекламных плакатах. Ирландия – зелёная. Чтоб я сдох! Зелёная», — кричал Рэй Брэдбери, прибыв в Ирландию.
Неторопливым паромом добрались до Дублина — это была уже настоящая Ирландия. На таможне у Рея попытались изъять книгу Германа Мелвилла: выяснилось, что она входит в список каких-то там запрещенных книг. Книгу отбили, но история развеселила Рея: это надо же, приехать в Дублин писать сценарий по книге, запрещенной в Ирландии!
Джон Хьюстон снял номер в роскошном отеле.
В комнате Рея и Мэгги находился большой камин, а у няни и детей стоял обогреватель, который надо было постоянно подкармливать монетками. К счастью, Регина оказалась идеальной няней, дети не болели. И вышколенные служащие отеля относились к американцам вполне дружелюбно.
Обедали в доме Хьюстона в пригороде Дублина — Килкоке: 300 акров лугов и лесов, тишина, к тому же опытная прислуга.
Обсуждения сценария проходили тут же — за круглым столом и часто переходили в споры. Впрочем, рабочие вопросы, как правило, решались, а вот грубость Хьюстона с каждым днем становилась заметнее. Сказывался тяжелый характер, сказывалось неумеренное количество выпитого ирландского виски. К сожалению, в компании с Джоном Хьюстоном самая спокойная атмосфера в любой миг могла превратиться в грозовую…
Пришла осень, поползли туманы.
Началась пора долгих проливных дождей.
Брэдбери затосковал. Всё в Ирландии казалось ему чужим.
В начале октября Рей положил перед Хьюстоном первые 50 страниц сценария.
— Вот, Джон, моя рукопись, — сказал он. — Если вам не понравится то, что я написал, можете распрощаться со мной. Я не буду возражать. Я даже не стану требовать с вас гонорар, просто помогите мне и Мэгги с детьми вернуться домой.
— Хорошо, — кивнул Хьюстон. — Поднимитесь в гостиную, прилягте там на диван и вздремните, пока я читаю.
Вздремните… Легко сказать…
Два часа Рей валялся на проклятом диване…
Наконец внизу раздался голос Хьюстона. Рей вышел на лестницу и увидел режиссера с неизменным бокалом виски в руке.
— Налейте и себе, Рей. Можете спокойно заканчивать сценарий.
Это были волшебные слова. Рей сразу простил Хьюстону все обиды и насмешки.
«От облегчения, от избытка чувств я тогда просто расплакался, — признавался позже Брэдбери своему биографу. — Я в один момент забыл все обиды, ведь это сам Джон Хьюстон принял мой вариант! В тот момент я обожал его, любил. Добрые слова всегда много для меня значили, а тут слова самого Джона Хьюстона! Это очень много для меня значило!»
Но Рей рано радовался.
Он еще плохо знал Хьюстона.
Почувствовав внутреннюю неуверенность своего сценариста, его мягкость, его желание угадать возможное развитие сюжета, режиссер начал откровенно высмеивать страхи Рея. Например, его страх летать самолетами. Он бесцеремонно вслух говорил, что такие люди, как Брэдбери, делают человечество бескрылым. Хуже того, Джон Хьюстон стал высмеивать Рея даже при совершенно незнакомых людях.
Конечно, Мэгги все это видела.
В конце концов у Мэгги лопнуло терпение.
«Никогда не знаешь, как девчонка в какой-то миг становится рысью».
Боясь повлиять на судьбу контракта, так удачно (казалось бы) заключенного мужем с Джоном Хьюстоном, Мэгги решила уехать. В январе она купила билеты в Италию и поставила мужа перед фактом: «Не хочу смотреть, как тебя унижают».
Отъезд Мэгги обеспокоил Хьюстона. Пытаясь сгладить углы, он даже предложил Брэдбери переехать к нему в Килкок. Но Рей твердо отказался: «Я сейчас, как никогда, нуждаюсь в одиночестве».
Иногда Брэдбери казалось, что он живет в Ирландии давно.
Очень, очень давно. И всегда здесь было холодно, и шли дожди.
светлый Лос-Анджелес и зеленый Уокиган, далекие Чикаго и Нью-Йорк — всё из Ирландии казалось Рею сном.
Все-таки работа подходила к концу.
14 апреля 1954 года он дописал последние страницы сценария.
Расстались Хьюстон и Брэдбери вполне дружески.
— Джон, — признался Брэдбери. — Я очень благодарен вам — за возможность поработать над таким чудесным сценарием. Это многого стоит. Хотите, мы поставим на сценарии и ваше имя?
— О нет, Рей! Это твой сценарий!
Проделанная работа действительно изменила Рея.
Самое главное, он теперь окончательно поверил в свои силы.
Он прошел испытание Джоном Хьюстоном, он отчетливо сознавал, что способен теперь на многое. А еще он чувствовал (как когда-то с Эдгаром По) некую тайную душевную связь с Германом Мелвиллом.
«Моби Дик» экранизировался в разные годы и разными режиссёрами не менее 6 раз, но фильм, снятый Джоном Хьюстоном по сценарию, написанному Реем Брэдбери, кажется, до сих пор считается лучшим.
***
В 1957 году увидел свет роман «Вино из одуванчиков», а 50 лет спустя, в 2007-ом, последний роман «Лето, прощай», являющийся, по сути, окончанием истории, начатой в 57-ом.
Рэй Брэдбери, один из самых известных писателей во всём мире, проживший ни много ни мало почти 92 года (22.08.1920 – 05.06.2012), обладатель множества литературных наград, в том числе американской национальной книжной премии «за огромный вклад во все жанры литературы» и «Оскара» американской киноакадемии, за сценарий к фильму «Моби Дик»; писатель, чьи 65 рассказов были экранизированы, а разработки интерьера Диснейленда, пришлись по душе, многочисленным посетителям, так ответил на вопрос корреспондента «Что ожидает Землю в будущем?»
— Да все будет нормально. Мы вышли из океана, вышли из джунглей, вышли из пещер, пережили кучу войн и эпидемий. И устояли. И, что бы там дальше еще ни было, я уверен — мы и это переживем.
Использованные источники:
- Рэй Брэдбери. RU [Электронный ресурс] .- Режим доступа: http://raybradbury.ru/ .- Загл. с экрана .- (Дата обращения: 27.03.2017)
- Прашкевич, Геннадий Брэдбери [Электронный ресурс] / Геннадий Мартович Прашкевич // КулЛиб: [сайт].- Режим доступа: http://coollib.com/b/280553 .- Загл с экрана .- (Дата обращения: 27.03.2017)